То, что это вообще может нравиться, — удивительно. Хейт? За один день сразу две моих подруги рассказали, что девушка, которая любит рисовать в книгах (так мы и моя братия, рабы филфака вас запомнили с прошлого года), наконец представила свой р[о]ман.
О, моя жизнь скука, леность и вообще мелочная злоба. Поэтому я прихожу сюда. Хотя я люблю писать много и детально, но и моё многословие не хочет снизойти. Какой смысл говорить о нелепой рифмовке и ритме там, где она лишь профанирует глубокую тему? Какой смысл упоминать, что это не просто вторично, но и бездарно, так как суть компиляция литературного опыта. За этими строками не чувствуется экзистенция, только лишь поза и симуляция.
Более того, даже концептуально лирика алогична. Здесь не про чувство онтологической лживости, здесь девочка лепечет, что ей все лгут. Это разное. И если говорить о втором, а именно второе здесь и есть, то подобная мысль, конечно, бредовая: не существует лжи, которая бы была везде и всегда во всём. Это пустая и безболезненная риторика, чтобы сказать что-то трескучее. Хотя и треск-то весьма шаблонный.
Это не философия, так как философию можно концептуализировать. Здесь концепт не выдерживает собственных нагромождений слов. Проще говоря, содержательно это бред.
Однако, поэзия часто бред, это не приговор. Поэзия — это уникальное, перформативное чувство, опыт рождённый в тексте. Здесь? Здесь текст очень даже наивен, местами небрежен, часто и очень часто предсказуем. Подобная форма не есть чувство, а лишь бездарный конспект чужого конспекта.
Дешёвый экзистенциализм, не искренний, — украденные муки из книг. Настоящая боль звучит не так.
К постмодернизму это в целом не имеет отношения. Искренне не вдупляю к чему его сюда приплетают.
Комментаторы, чьи экстазы меня даже ужасают, говорят тут про критику конструктивную. Дескать, критику подавай. Но боже ж ты мой! какая критика, когда тут критиковать нечего? Это видео и эта девушка — анекдот.
Существует граница между искусством и массовым искусством. Но вот подобные вещи не то, что границу не переходят, но находятся на дне массового. Это "дно", так говорила утихающим чеканным голосом мой завкафедры в подобных случаях. Дно звучало и звонко, и саркастично, и немного тихо от стыда за то, что подобные вещи вообще стали предметом разговора.
Как фанфик это чудесно, но пафос в начале, пафос везде, пафос в глазах, пафос в цитатах — о, вы зря питаете в себе амбицию. Поэта делает искренность, а не треск.
